Лоцманов Николай Фёдорович

Лоцманов Николай Федорович родился 2 декабря 1934 года в г. Ленинграде.  Отец Лоцманов Федор Николаевич работал на авиазаводе № 23 инженером ОТК в «Новой деревне» под Ленинградом.  Мать Лоцманова Александра Дмитриевна была домохозяйкой. Младшему брату Алеше в 1941 году исполнился один год. С ними жила бабушка по линии отца Лоцманова Татьяна Николаевна. Она была певчей в хоре в Иссакиевском соборе.

Из брошюры Николая Федоровича «Я — блокадник (….от и до…)»

22 июня 1941 года я, мой брат и мама отдыхали на пляже графского озера в Озерках. На телеграфном столбе висело радио. И вдруг мы услышали, что началась война. Взрослые сразу засуетились и начали собираться домой, а некоторые стали плакать. Хотя мне было всего 7 лет, но я этот момент хорошо запомнил.
Мой отец в это время был в командировке на заводе под г.Киевом, где производилась сборка самолетов и их испытания. Когда начали бомбить г.Киев, то цеха этого завода были разрушены. Под руинами погибло много рабочих, в том числе и мой отец. Моя мама пошла работать на Кировский завод,  бывший Путиловский, туда, где она до замужества работала металлообработчицей. Когда она работала, то я с братом оставались дома с нашей бабушкой.

Мама, как и все другие женщины, работали по 12 часов в сутки, а то и больше. Спали они там же в цехе. Питание было скудное: по 250 граммов хлеба в сутки. А нам детям во время блокады давали хлебные карточки по 125 граммов хлеба в сутки.

Матерей, у кого дома были малые дети, и они были, либо с бабушкой, либо с кем-то, отпускали раз в неделю домой навестить своих детей. Когда мама приезжала к нам, то привозила немного хлебных сухарей, которые она берегла от своего пайка для нас.

Как я потерял дар речи

Немцы бомбили город строго по расписанию, как нам казалось, с шести часов вечера до четырех часов утра. И мы всегда с бабушкой к шести часам уходили в бомбоубежище, которое было рядом с нашим домом. При очередной бомбежке я не успел убежать в укрытие, и меня контузило от упавшей рядом бомбы, кинуло взрывной волной в развалины, и я получил многочисленные ушибы и потерял дар речи. После этого я стал сильно заикаться. Поэтому в школе с первого по четвертый класс я отвечал на вопросы только письменно.

Помню, как мы все школьники после уроков бегали на берег Финского залива собирать выброшенную волнами рыбу, и затем тут же сразу сырой ее съедали.

Учёба в школе

Мы помогали взрослым копать противотанковые рвы. При этой копке все вставали в три яруса и таким образом кидали землю вверх. Это было в пригороде от поселка Коломяги до комендантского аэродрома. А после войны мы в этих рвах купались и ловили щурят, т. к. они были заполнены водой. Мы также помогали взрослым резать дерн и маскировать дзоты.

Мы знали, что скоро обед будет, и давай помогать им, кидать наверх эту землю, а потом и нас кормили этим обедом.

В пригороде Ленинграда было много клюквы. Как-то раз, когда я с мамой собирал ее, я увидел, как появились немецкие самолеты. А затем тут же появились и наши. Был настоящий воздушный бой. Наш летчик был ранен, но он сумел благополучно посадить самолет на болото. Мы с ребятами побежали к нему и вместе со взрослыми помогли его вытащить  из кабины и донести до Коломяжского шоссе, где была войсковая часть местной противовоздушной обороны.

Там, в основном, служили женщины, которые каждый вечер поднимали в небо аэростаты вокруг Ленинграда.

Однажды я видел, как два немецких самолета врезались в болото и взорвались. Это произошло у поселков Каменка и Сикуновка.